Тара О`Делл - Прекрасная саксонка
– Мой отец привез из Нормандии женщину, чтобы она учила меня.
– Это хорошо. Теперь ты сможешь помочь нам общаться с другими саксами.
Эдива разозлилась.
– Я согласна позаботиться о том, чтобы Оксбери оставалось процветающим поместьем. Но больше я ни в чем помогать норманнам не намерена. Вы по-прежнему остаетесь моими врагами!
Молодой рыцарь растерялся, что доставило Эдиве некоторое удовлетворение. Она не будет относиться к нему слишком строго, но и вольностей тоже не допустит.
Мгновение спустя Эдива осознала всю глупость своих гордых высказываний. Зачем ей разжигать в нем подозрения? Не разумнее ли усыпить его бдительность?
– Где все девушки с кухни? – спросила она. – Где прядильщицы?
Он пожал плечами:
– Я не знаю. Некоторые, возможно, еще спят. Мужчины... – начал было он и покраснел.
– Пусть их всех пришлют ко мне, – приказала Эдива. – Скажи, чтобы привели себя в порядок. Им приказывает их хозяйка.
Роб взглянул на нее и опустил глаза. Она видела его нерешительность. Подчинится ли он ее приказанию? Ведь это означает, что на какое-то время она останется без присмотра.
– Я буду здесь, – сказала она. – Даю слово.
Скоро все женщины собрались во дворе. Некоторые даже успели заплести косы, но большинство выглядело крайне неряшливо. Конечно, ими здорово попользовались рыцари. Но она не станет ругать их. Разве у них был выбор?
– За последние дни не выполнялось много работ, которые должны быть сделаны, – сказала она. – Теперь все изменится. Прежде всего необходимо привести в порядок общий зал. Когда закончим с этим, я скажу каждой из вас, что делать дальше. До наступления зимы предстоит еще немало потрудиться.
– А как быть... с ними? – почти шепотом спросила стройная кудрявая девушка.
– Норманны больше не будут приставать к вам.
– Что-то не верится, – сказала одна из женщин. – Как вам удастся заставить их оставить нас в покое?
– Хозяин норманнов дал мне право распоряжаться в поместье. Если его люди будут приставать к вам, скажите об этом мне. И я все улажу.
– Вот вы как сошлись с этим рыжеволосым гигантом! – раздался голос Голды, девицы с глазами, как у кошки, работавшей прядильщицей. Она выступила вперед, уперев руки в крутые бедра. – Он сделал ее своей любовницей. Зачем нам ее слушаться?
Эдива напряглась. Она ведь предупреждала норманна, что такое обязательно случится.
– Я не стала его любовницей, – холодно сказала она. – И по-прежнему остаюсь твоей хозяйкой. Если ты не желаешь мне подчиняться, я прикажу тебя высечь.
Голда хмыкнула и отошла за спины других женщин. Некоторое время все молчали, потом снова заговорила кудрявая девушка:
– Я, например, рада тому, что леди Эдива снова распоряжается нами. Я устала от приставаний грубых норманнов. Они не оставляют меня в покое... Мне страшно... Что будет со мной, если я забеременею? – спросила она и разрыдалась.
Две женщины обняли за плечи плачущую девушку. Вскоре вся толпа заливалась слезами. Эдива терпеливо ждала, пока они плакали, жаловались и утешали друг друга. Потом сказала:
– Довольно. Надо работать. А норманнов можно ругать, занимаясь уборкой.
Жобер с удовлетворением окинул взглядом общий зал. Прошел всего один день, а улучшения уже были видны. Свежие тростниковые циновки издавали аромат розмарина и лаванды, а на гладкой поверхности деревянных столов не было ни жирных пятен, ни даже крошек.
И еда была приготовлена лучше: похлебка приправлена ароматными кореньями, хлеб покрывала хрустящая корочка. У пивовара не хватило времени сварить новый эль. Но Жобер знал: Эдива поговорила с Аланом и убедила его, что некоторых работников нельзя отрывать от обязанностей, требующих особого мастерства. Алан пожаловался ему, ворча, что саксонская чертовка отбирает у них всех сильных, крепких работников.
Да, улучшений, несомненно, было немало. И благодарить за это он должен саксонку.
Жобер посмотрел в другой конец зала, где стояла хозяйка. С покрытой головой, в простом платье, она выглядела скромно и женственно, как подобает жене какого-нибудь мелкого помещика.
Но она совсем не была покорной, и он это хорошо знал. В любой момент эти ясные синие глаза могли вспыхнуть холодным огнем. А с полных губ иногда срывались такие упреки, что у него горели уши.
А ведь этой ночью ему предстояло спать с ней в одной постели!
Он сделал большую глупость, сказав об этом. Она не посмела возразить, зато на какие адские мучения обрек он себя! Он не был уверен, что сможет удержаться от искушения, хотя и дал ей слово.
На мгновение Жобер представил себе, как раздвигает ее белые бедра и погружается во влажную розовую плоть.
Он заерзал на скамье, стараясь прогнать эти соблазнительные мысли. Придется набраться терпения и подождать.
Жобер видел, как к Эдиве подошла молодая женщина. Лицо у нее было бледное, заплаканное. Эдива успокоила ее, потом взяла за рукав и легонько встряхнула. Служанка, шмыгнув носом, ушла.
Эдива продолжала наблюдать за всем, что происходит вокруг. Жобер вдруг подумал, что она, должно быть, очень устала. Подозвав оруженосца, он сказал:
– Пусть эта женщина подойдет и посидит со мной.
Жобер заметил, что она вздрогнула от неожиданности, когда оруженосец заговорил с ней, и бросила в его сторону настороженный взгляд. Он ответил ей улыбкой. Тело ее напряглось, как будто она угадала его мысли.
– Присаживайтесь, леди Эдива, – пригласил он, показывая на скамью рядом с собой.
– Для вас я не «леди», – тихо произнесла Эдива, однако опустилась на скамью.
– Поешьте, – предложил Жобер, придвигая к ней миску с похлебкой, которую только что принес оруженосец. – Вы сегодня много работали, и я очень доволен.
– Я делаю это не ради вашего одобрения!
– Но вы его заслуживаете, – сказал он, проведя рукой по новой тунике. – Вы очень искусно сшили одежду! Таких мастериц днем с огнем не найдешь. А уж о том, как ловко вы управляете слугами, и говорить нечего. За один день вы здесь сотворили чудо!
Она скрипнула зубами и с силой сжала рукоятку столового ножа. Легко было догадаться, что ей хотелось сделать.
– Ну, не буду больше отвлекать вас разговорами, чтобы вы могли спокойно поесть, – сказал он.
Она презрительно фыркнула и принялась за еду.
Глава 7
Эдива чувствовала на себе его взгляд и не могла есть. Она отхлебнула из стоявшей перед ней кружки и скорчила гримасу:
– Что это такое?
– Это вино, привезенное нами из Нормандии. Но его почти не осталось.
– Противное пойло!
– Все-таки лучше, чем эль, который подавали вчера вечером, – сказал он, искоса поглядывая на нее. – Мои люди отказались от него. Пивовар не дал ему вызреть.
